Три часа между жизнью и смертью
Тринадцатилетнему Дику сделано пять тяжелых операций за один раз.
Предоперационный диагноз – опухоль печени… Стоит ли оперировать животное с таким диагнозом, да еще в тринадцать лет? Выдержит ли собачье сердце? А что будет потом? Послеоперационные мучения, и снова рецидив? И опять дилемма – повторная операция, или эвтаназия? Не проще ли решить собачью судьбу сразу и, оплакав один раз, думать, что в Стране Вечной Охоты Дику будет намного лучше?
Вопросы… вопросы… вопросы… Кроме основного заболевания, у Дика еще множество проблем, связанных с возрастом: больное сердце, тяжелые возрастные изменения в легких, доброкачественная опухоль предстательной железы, камни в желчном пузыре, остеохондроз, множественные опухоли туловища и много чего еще… Короче, «букет моей бабушки».
Мы решили бороться, и использовать все, пусть даже очень маленькие, шансы. Тщательно составив план наркоза и операции, вступили в бой за здоровье и жизнь Дика.
Сначала нам пришлось удалить пораженную опухолями и увеличенную в четыре раза селезенку. Она занимала практически все пространство в брюшной полости и не давала возможности даже осмотреть печень и другие органы.
Отвоевав «плацдарм», мы сначала удалили заполненный камнями, воспаленный желчный пузырь. Сделать это было сложно, мешали множественные плотные спайки, которые образовались за годы хронического воспаления. Опухоль печени была, к счастью, ограниченной и захватывала лишь одну долю. Это вселяло надежду на благоприятный исход в отдаленном послеоперационном периоде. Мы удалили ткань печени, пораженную опухолью.
Операция проходила нормально. Несмотря на технические трудности, операционных осложнений не отмечено, а кровопотеря была минимальной. Сердечная деятельность во время проведения операции, благодаря правильно выбранному методу анестезии и постоянной подаче кислорода, не пострадала. Анестезиолог в течение всей операции постоянно следил за показаниями кардиомонитора. Теперь хирург мог приступить к выполнению остальных операций: удалению опухолей предстательной железы и туловища.
Сама по себе операция на предстательной железе очень объемная и сложная. Такое хирургическое вмешательство требует от хирурга глубоких знаний, филигранной хирургической техники и большого опыта. Такая операция доступна немногим специалистам. А тут еще предварительные очень тяжелые и объемные операции.
Оправдан ли риск дополнительного вмешательства? Все-таки 13 лет, больное сердце… Операция продолжается уже два часа… Мерно гудит генератор кислорода. Работает кардиомонитор. Линия кардиограммы ровная, стабильная…
На вопросительный взгляд хирурга – молчаливый кивок анестезиолога: «Все стабильно, можно продолжать». Этот кивок понятен без слов. Борьба за жизнь и здоровье пациента продолжается.
Как это ни парадоксально, но в некоторых случаях, большие объемные операции, выполненные одномоментно за время одного наркоза, переносятся пациентами легче, чем те же вмешательства, сделанные поэтапно с применением нескольких наркозов.
Третий день после операции
Ну, что же, основные операции сделаны, теперь можно приступить к удалению опухолей туловища. Их много, они большие, но в сравнении с тем, что уже сделано – это мелочи…
Последний шов ложится на кожу, а пациент открывает глаза и начинает жаловаться. Он рассказывает ВСЕМ и обо ВСЁМ: что ему снилось, что он думает о нас, и еще много-много разного…
Здравствуй, Дик! С пробуждением тебя! Спасибо анестезиологу! Справился!
После операции все шло благополучно. Дренажи работали, как положено. Раны заживали «как на собаке». Через три дня после операции уговорить Дика сделать перевязку было уже невозможно. Обычно трое сотрудников «договаривались» с ним, а в это время четвертый старался быстро сделать все необходимое, пока пес не успел ответить своим «обидчикам». Вот так и лечили!
